«Люди не розуміють, що таке для довічника сім’я»

Із початком карантину довічникам забороняють тривалі побачення і одруження. Нещодавно в Дніпрі у 89 виправній колонії намагався повіситись чоловік, якому рік відмовляють у реєстрації шлюбу. Його зняли з петлі. У кінці вересня родичі ув’язнених і громадські організації пікетували Мін’юст, вимагаючи повернути їм права.

Киянка Олександра не перший рік займається довічниками і була дружиною одного із засуджених. Сьогодні це не тільки особисте, а й громадська дільність. Вона постійно тримає контакт із понад 100 в’язнями. На сторінці у Facebook жінка постійно пише про те, що відбувається за ґратами і веде тематичну групу.

_____

У моей знакомой давно, 20 лет назад, посадили сына-малолетку в Кременчуге. Она меня попросила, говорит: «Мне так страшно одной, поехали со мной». Мы поехали. Мне было тогда еще 20 лет. То, что я увидела, за стенами этого мира, это было страшно. Была зима. Я никогда не забуду, как мы подошли. Стоял отряд. Выстроили этих детей. Дети стояли полубосые. Рваные башмаки, рваные куртки. Ногами стояли в снегу. Мороз тогда был ужасный. Не знаю, что во мне перевернулось в ту минуту… Мы вышли, меня трясло. В Кременчуге зашли в секонд-хенд, собрали всю там обувь, какая была, одежду для ребят. Помню, у нас не хватало 150 рублей. Я пошла к начальнику и говорю: я Вам или вышлю, или… карт еще тогда не было… Он, спасибо, нам пошел на уступки. Все отвезли. Так оно потихоньку началось. Мы продолжали туда ездить. Потом другая зона, потом колония, потом страница в Facebook…

У меня был муж. Он находится на пожизненном заключении. Расписались в тюрьме. Прожили с ним 6 лет. Мы познакомились в тюрьме. Я была там с очередным визитом гуманитарной помощи. Пять лет провстречались, потом расписались. Развелись год назад. Не потому что поссорились или не нашли общего языка. Мы разошлись, потому что это в реальности тяжело. Моя нервная система не выдержала. Его нервная система не выдержала.

Почему расписываются пожизненно заключенные?! Когда не женат, то не имеешь права ходить на длительные свидания. То есть мы прожили пять лет и у нас не было длительных свиданий. У нас было свидание раз в месяц — четыре часа и то в присутствии отрядного, дежурного. Пока мы не были расписаны официально. Отец, мать, только близкие родственники могут пойти на длительные свидания.

Раз в месяц четыре часа. Это краткое. Если даже на час приехал, то это уже свидание. Раз в месяц положено. Ты его использовал так, как тебе удобно: полчаса, три, четыре часа.

То же самое длительные свидания. Если ты раз в два месяца приехал на длительное, то можешь пробыть там сутки, двое, трое. Если пробыл сутки, то никто тебе уже двух суток не додаст. То что ты приехал только на сутки, это твои проблемы.

Невеста привозит сотрудника ЗАГСА. Идет администрация, идет охрана. В отдельном кабинете жених в клетке, за решеткой. Невеста стоит возле него. Расписывают. Жена идет в комнату. Берут собак, охрану и приводят мужа. И три дня ты живешь там со своим мужем. По истечению трех дней уезжаешь.

Они не имеют права не давать расписываться. Если они закрыли длительные свидания, это не значит, что не имеют права расписаться люди. Это нарушение 64 статьи [Конституции]. Они реально и осознанно нарушают права человека. У меня со всех заключенных, которые именно на пожизненном заключении, как минимум, от 15 до 20 человек, которые хотят создать семью. Мне пишут: «Да какая разница, когда распишутся?!»

Люди не понимают, что такое для пожизненно заключенного семья. Что такое на пожизненном заключении вступить в брак. Это не на свободе: заключил брак, пришел домой с работы, тебя ждет жена, семья, дети. Немногие женщины готовы ждать всю жизнь, ездить всю жизнь. Я знаю ребят, которые сидели еще в Донецке на пожизненном заключении, их уже перевезли кого в Днепропетровск, кого в Запорожье. Их жены под пули ездили, их обстреливали, они ездили и кормили своих мужей.

Сейчас отрезали этих людей. У них и так ничего нет. У них главного нет — это свободы. Есть ребята, которые даже не были на местах совершения преступлений. Есть ребята, которые по бытовухе, за которую сейчас дают 7-8 лет, сидят пожизненно. У меня ребята по 20-25 лет сидят. Говорю: у меня, потому что они уже настолько мои…

Есть у меня мальчик, которого я оправдываю полностью. Он был женат, была семья. Он пришел с работы, а его жена с другим мужчиной. Да, он убил и его, и ее. Я не знаю, как бы я поступила в этой ситуации, честно. Если б я пришла домой, а на моей постели муж валяется с другой бабой. Я не знаю, не говорю, что я бы его не убила. Убила би и его и ее. Скорее всего. Настолько я собственница… Я его оправдываю полностью. За это сейчас бы дали 15 лет, ели хороший адвокат, то получили бы 10. Понимаю, для родителей это горе, кто потерял, кто дочь, кто сына. Но сейчас за такое не дают пожизненное. Этот мальчик уже женился второй раз в тюрьме на пожизненном заключении, пять лет живет с семьей, у него ребенок родился в тюрьме. Но нету ни конца, ни края, нету выхода. Еще и длительных свиданий на разрешают. Это незаконно!

Ребята готовы идти на крайние меры, одевать петлю на шею, резать себе вены. Они уже год не видят своих родных и близких, год не видят своих детей…

Краткие свидания есть, но не у всех. Днепровская 89 [колония] там не разрешают браки сейчас, не разрешают краткие свидания, не давая даже ответа почему. Официально ответа никакого нет: мы вам ничего не должны. Приходишь на свидание, пишешь заявление и начальник решает: подписать или не подписать… Я приехала во вторник, а приемный день четверг, то ответ: приходите в рабочий день. Приезжаешь в четверг, а тебе говорят: «Простите, начальника вызвали на совещание». Пишешь следующее заявление, не подписывает.. Хорошо, я пойду к нему (начальнику) на прием, а у него приемный день во вторник…

Как сказал пан Малюська, когда начинался только этот карантин, что вводится масочный режим, запрещено делать обыски в камерах, запрещено заходить больше, чем два-три человека. Только по необходимости они могут зайти и сделать обыск, по-ихнему, как говорится, шмон. Что произошло — так это запретили краткие и длительные свидания. В некоторых зонах краткое можно, в некоторых — нельзя. Руководство как не придерживалось масочного режима, так и не придерживается. Как были эти шмоны, так и есть. В любое время 3-5 человек могут зайти в камеры, перевернуть все, никто эти маски не одевает, перчатки, бахилы и все остальное. У меня есть видео доказательства, что нет масочных режимов. Придерживаются только когда кто-то приезжает.

Пан Малюська — сейчас карантин, но ничего не мешает ему ездить по колониям, заходить на территории, продавать колонии, продавать исправительные центры, тюрьмы… Где гарантия, что он не болен?!

Смена меняется каждые сутки. Люди уходят с работы и кто в пивбар, кто в кафе, кто куда хочет. Через два дня они возвращаются…

Почему только родные и близкие могут этот вирус привезти?!

У пожизненников связи с внешним миром и так нету. Единицы у кого есть телефон и они за это платят. Он, даст бог, выйдет, он потеряется в этом мире! Если еще нет родных, близких, которые его поддержат. Об этом страшно даже подумать. Человек, просидевший 20-25 лет на пожизненном, пацаном севшим, выйдет сейчас мужиком 40-летним, не зная внешнего мира, зная только из телевизора. Метро, карты банковские и все остальное…

Малюська разрешил планшеты те, что Чернышев еще когда-то разрешил. Это еще Чернышев ввел, что будут у заключенных планшеты. И смысла с этих планшетов никакого абсолютно! Они их ввел, но они должны быть без сим-карты, без видео фиксации. Вопрос, а зачем человеку этот планшет?! Ввели этот карантин, почему вы не подумали об этих людях, что они будут делать? У них есть жены, дети, мамы, папы. Я знаю семьи, где скоро детки появятся. Как им общаться?! Как увидеть друга друга?!

Есть компьютерные камеры, где стоит компьютер, решетка. Выводят только по одному. Эти люди не работают, но с них берут деньги за интернет. С чего человек должен платить, если пожизненно заключенные у нас в Украине не работают. Чтоб вы понимали, пошить тапочки вручную, это не то что на станку. Пошить вручную — 10 гривен пара тапочек. Вы представляете, сколько нужно сидеть с этим шилом, ниткой, чтобы пошить пару тапочек за 10 гривен. Люди зарабатывают в день 30-40 гривен.

Пожизненное заключение — это такой длинный продол, каждая камера 3х4, 4х5, в них сидит 2-3,4 человека. Одиночек нет. Потому что одиночка — это карцер, если человек устал от сожителей, которые 20 лет мозолят глаза. Что такое в 3х4 сидеть на нарах и никуда не выходить?! Они никуда не выходят. Они ни с кем не общаются.

У них есть проверка с утра и вечером: открылась кормушка, они построились в камере, у них спросили, как дела, они ответили хорошо или плохо. Подошел доктор, хорошо, если это доктор. Но я не знаю еще ни одной такой колонии, где бы был доктор. В каждой колонии доктор или гинеколог бывший, которого выгнали, или с психушки кого-то уволили. То есть люди, которые не нужны в обществе медицины, они все работают в колониях. Я могу как минимум 10 колоний назвать, где работают зоотехники по специальности, ветеринары, гинекологи. У них нет специальности фельдшера хотя-бы или терапевта. Что бы у кого не заболело, одна единственная таблетка — ибупрофен. Голова болит — ибупрофен, почки — ибупрофен, живот — ибупрофен… Хотелось бы Малюське задать вопрос, где медицинское обеспечение, где медицинское финансирование. Его просто нет.

Те, что люди просто заключенные, они работают. Пашут, как волы. Работают на самых грязных и тяжелых работах. Девочки из 79-й что-то шьют. Сутками сидят за машинками. В 7 вечера приходят на работу и в 6 вечера уходят. Час перерыва. Еще не разрешают им в промежутке выходить попить чай… Это исправительный центр, эти люди не лишены свободы, эти люди ограничены в свободе. Они работают и у них зарплата 200-300 гривен в месяц. Они поднимают экономику Украины. На такую зарплату ни одна швея не сядет шить… 200-300 гривен в месяц. Все остальное якобы уходит на питание, воду и свет, которым они пользуются. Но девочки не имеют права пойти на кухню приготовить себе что-то покушать.

Они заработали на эту плиту, этот свет, воду. У них закрывают плиты на замок.

А кто и не получает вообще зарплаты. У них высчитали за свет, воду, отопление и все. А есть ребята, которые еще должны. Обычные заключенные, которые сидят на строках, оплачивают коммунальные услуги, питание, лечение. За баланду, за все с них высчитывают. Они не живут за счет государства, не живут за наш счет… 25-30 тысяч они бы получали, если б делали эту работу на свободе. Кто их отпустит по УДО?! Это бесплатная рабсила в Украине.

Пришла новая власть, но тюремную систему никто не поменял. Знаете почему?! Потому что самый прибыльный доход это из тюрем. Во-первых, бесплатная рабочая сила. Государство забыло, когда оно их обеспечивало: лечило, обувало, одевало, что такое выдавать им сигареты. Дают кашу пшеничную с песком или с камушками, рыбу простроченную, которую выбрасывают в магазинах… Они не живут за наш счет, они живут за счет родных и близких, у кого они есть, а у кого нет, то живет за счет тех, у кого есть.

Во-вторых. Чтобы побыть с мужем на кратком свидании просто наедине — это реально — стоит тысяча гривен. Платишь — не вопрос. За то, что человек пользуется мобильным телефоном, если договорился с руководством, — платит тысячу гривен. Если хочешь как мама или как жена передать домашнюю продукцию (котлетки, мясо). Чтобы занести мясо — нужно от тысячи до двух тысяч гривен. Просто так нельзя. А вдруг я отравлю. Все, что куплено в гастрономах, все можно. То, что приготовила и привезла, ты заплати, чтобы твой муж его поел. Зато, когда идешь на длительное свидание, там можно все без исключения. В чем разница?!

Длительные свидания — это трое суток. Отдельная квартира на территории, где есть все условия. За решеткой, но условия. На 56-й [колонии] условия очень хорошие. Все красиво сделано. Опять же с помощью родных и близких. Когда делали комнату длительного свидания, принимали участие все ребята пожизненного заключения, мой муж в том числе. Собирали деньги. Устанавливали мебель, котлы, колонку, стиральную машину. Я лично утюг там оставила.

Когда Чернышев был, достаточно было написать на странице в Facebook, выставить какое-то видео, фотографии и какая-то комиссия туда поедет. А сейчас пан Малюська и пан Зеленский посадили какую-то “Наташу”, которая принимает звонки и жалобы в электронном виде. Эти жалобы якобы фиксируют и реагируют. Это все ложь и неправда! Эта “Наташа” ничего не делает! Она сразу звонит в колонию и говорит: на вас поступила жалоба, такой-то осужденный на вас жалуется, посмеялись и на этом все. Нет у заключенных сейчас никаких организаций, ни правозащиты, ничего!

Есть много организаций, которые готовы защищать, готовы выходить… Но их не видят, они не интересны. Вот «Синдикат», «Альянс» митинговали под Минюстом — к ним даже никто не вышел. Приехали родные, близкие за длительные свидания. Они требуют просто вернуть им ихние права.

Суды у нас в Украине не работают. Люди не могут прийти в суд и доказать свою невиновность. Суды длятся годами. Пожизненно заключенных судят только три в коллегии судей. Пять лет у нас было двое судей… Третьего нету. Когда уже пришел пан Зеленский, у нас появилось три. Но когда только дело доходит до суда, их начинают просто переносить. Раз пошла в отпуск, потом судья заболела, потом по техническим причинам не могут выйти на видеоконференцию. Потом начался карантин и на суд никто никого не везет. Но Малюська уже продал 10 колоний и людей вывозят с колоний. По 100 человек, по 50, по 70. Карантин не влияет, чтобы освободить колонию и ее продать. А человека вывезти на суд, свидание длительное, краткое — строго запрещено. Вывезти 100 человек этапом — это бешеные деньги. Люди рискуют своим здоровьем. Загрузили как скот, что везут на скотобойню.

Малюська говорил, что в связи с карантином будет работать УДО, будет работать амнистия. У нас практически год карантин — ничего не работает. Я мало занимаюсь обычными заключенными, в основном пожизненное. Но вот мальчик у меня есть, он сидит за кражу телефона. Ему дали 3 года. Почему этого мальчика не отпустить домой, оденьте на него браслет и пусть сидит дома. Да, он украл телефон, который стоит тысячу долларов. Дали 3 года. Но сейчас карантин. Колонию продали, его вывезли этапом, где гарантия, что он не заболеет.

В Украине никто никогда не выносил проблемы пожизненно заключенных… Есть журналист, который ездит по зонах, ведет блог на Фейсбуке и рассказывает как все прекрасно, как кормят вкусно. Я у него в черном списке. Когда он выставил пост о Днепропетровском СИЗО, где я знаю, как все реально там плохо, как содержат, как наказывают заключенных… Я не могла молчать.

Если родственник заключенного рассказывает о каких-то проблемах, о содержании, питании, лечении, заключенного потом лишают абсолютно всего. Люди получают карцера, которые Малюська запретил во время карантина якобы. Люди сидят на карцерах, где холодно, нету одеял… Они боятся рассказать правду. Я не боюсь. Муж мне бывший. Я не боюсь озвучить по каждой колонии и зоне, какие у них проблемы, что сколько стоит. Что стоит занести телефон, что стоит занести мясо, наркоту, водку. Мне нечего боятся, разве что, как мне там (в Фейсбуке — ред.) писали: «Ты не боишься ходить по улицам, потому что может упасть кирпичь?» А говорю, что еще по тротуарах иногда ездят машины…

Многие свободные люди недопонимают, что такое жить в тюрьме. Лично мое мнение, если человек совершил преступление. Возьмем самую страшную статью — насиловал, убивал, самого отпетого маньяка… И такие у меня есть, они заслуживают пожизненного заключения. Суд приговорил их к пожизненному лишению свободы, но не приговорил, что администрация, работники учреждения должны морить их голодом, не одевать, не обувать, что люди должны жить без лекарств. Если в законе прописано, они должны находиться на полном обеспечении государства. Независимо от того, что человек сделал.

Никогда не забуду Сережу, который отбывал наказание в Кривом Роге. Человек употреблял наркотики. Это его право. Я сейчас курю — это мое право. Его посадили на полтора года за употребление наркотиков. До этого у него была судимость условная один год. Его посадили за то, что он не пришел вовремя и не отметился. У человека остается до освобождения 8 месяцев, полтора он просидел. Когда было голосование, их всех заставляли голосовать за Порошенко. Он во всеуслышание сказал, что не будет голосовать за Порошенко, будет голосовать за Зеленского. После голосовки этого мальчика побили [сотрудники], отбили ему селезенку. Сережу прооперировали, открыли уголовное дело. Чтобы замести следы преступления, этапировали на 77-ю в Бердянск, где его убили… Никто ничего не сделал. Это все коррупция. Им просто плевать на какого-то наркомана, а мама потеряла сына… Начальник как работал, так и работает. Дело закрыли. Нету человека — нету дела… Его осудили, он должен отбывать наказание, а не проходить муки ада.

Сейчас во время карантина на 67-ю привезли этап. У кого-то нашли спичечный коробок конопли… 5 суток над всеми заключенными издевались. Их били, раздели догола, голые сутками лежали на асфальте. Издевались за этот коробочек. Почему пострадала вся колония? … Почему не пострадал один человек, у которого нашли? … Надо выходить на митинги, бастовать. Заключенных не слышат. Родные знают и молчат. Боятся системы. Она сегодня расскажет, а завтра придут и дадут по башке ее мужу. Я родных и близких понимаю. Но, с другой стороны, чем больше мы будем молчать, тем дольше ничего не измениться.

Київ. 11.10.2020

Записала Ірина Салій

22

0

20

20